В Советской России официальное отношение было другим, началось "воспитание в духе интернационализма" и всё такое. Не думаю, что антисиметизм просто так взял и сдох, а потом восстал из мертвых, но, видимо, антисемитские настроения немного поутихли, не поддерживаемые официальной идеологией. 37-й год, ставший символом сталинских репрессий, непосредственно против евреев направлен не был, просто среди "старых большевиков" оказалось довольно много евреев (как мы помним, еврейская молодежь окунулась в революцию с головой и естественно продвинулась по партийной лестнице за годы совесткой власти).
За время войны всё изменилось. На оккупированных территориях антисемитизм расцвел прежним пышным цветом, в Средней Азии, куда производилсь эвакуация, он появился практически с нуля (замечу, эвакуации евреев, как евреев никто не организовывал - эвакуировались евреи "на общих основаниях", в рамках эвакуации в тыл промышленных предприятий, семей военнослужащих и т.п.) После войны руководство страны не предпринимало никаких действий, чтобы подавить антисемитские настроения, скорее напротив. Думаю, историки по сей день спорят, зачем именно это было нужно. Евреям было очень сложно вернуться из эвакуации домой. Те, кто получал разрешение и приезжал, обнаруживали, что квартиры их уже заняты "на законных основаниях" и возвращать их никто не собирается. Ну и прочее в том же духе. Небольшое потепление возникло, когда СССР в 1947 году поддержал создание гос-ва Израиль, но длилось это недолго, отношения СССР с молодым Израилем не сложились и курс изменился на прямо противоположный. Антисиметизм стал неофициальной официальной идеологией. В книгах и статьях о войне (которые стали извадаться и печататься в огромных количествах) образы содат и офицеров евреев практически отсутствовали, а если иногда и были - то либо комические, либо откровенно отрицательные. То же самое в кино. Напрочь забыли о евреях - героях Советского Союза. Всячески поддерживалось мнение, что евреи отсиделись в тылу. Начали ходить шуточки типа "евреи штурмом заняли город Ташкент". Среди евреев начали удивительно часто обнаруживаться американские, английские и японские шпионы. Был ликвидирован "Еврейский Антифашистский Комитет", созданный во время войны для сбора средств в еврейской среде заграницей на поддержку Советской Армии - практически все его члены (еврейские журналисты, писатели, поэты, актеры) были расстреляны, как шпионы. К 52-му году атмосфера накалилась до предела - что ни день газеты разоблачали какого-нибудь Шмулика или Мойше, уличенного во вредительстве. Апогеем стало
"дело врачей-вредителей". Ходили слухи (многие историки так считают и сейчас), что планировалась массовая волна антиеврейских погромов, во время которой евреи должны были обратиться к властям с просьбой их спасти от справедливого гнева народов СССР и эвакуировать куда-нибудь в сторону Сибири. Сталин умер и ясности в этом вопросе нет. Наверное, к счастью.
добавлено спустя 11 минут:
После смерти Сталина накал страстей чуток ослаб, но окончательно не исчез.
Если позволите, немного поэзии
В 1961 году Е.Евтушенко написал стихотворение "Бабий яр", которое даже было напечатано. Ему ответил в печати поэт Марков. Насколько я понимаю, ответы Маркову ходили уже в самиздате и напечатаны не были...
БАБИЙ ЯР (Евтушенко)
Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас -
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый, гибну,
и до сих пор на мне - следы гвоздей.
Мне кажется, что Дрейфус -
это я.
Мещанство -
мой доносчик и судья.
Я за решеткой.
Я попал в кольцо.
Затравленный,
оплеванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
Мне кажется -
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
"Бей жидов, спасай Россию!"-
насилует лабазник мать мою.
О, русский мой народ! -
Я знаю - ты
По сущности интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.
Я знаю доброту твоей земли.
Как подло,
что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя "Союзом русского народа"!
Мне кажется -
я - это Анна Франк,
прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Мне надо,
чтоб друг в друга мы смотрели.
Как мало можно видеть,
обонять!
Нельзя нам листьев
и нельзя нам неба.
Но можно очень много -
это нежно
друг друга в темной комнате обнять.
Сюда идут?
Не бойся — это гулы
самой весны -
она сюда идет.
Иди ко мне.
Дай мне скорее губы.
Ломают дверь?
Нет - это ледоход...
Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я -
каждый здесь расстрелянный старик.
Я -
каждый здесь расстрелянный ребенок.
Ничто во мне
про это не забудет!
"Интернационал"
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.
Еврейской крови нет в крови моей.
Но ненавистен злобой заскорузлой
я всем антисемитам,
как еврей,
и потому -
я настоящий русский!
добавлено спустя 2 минуты:
"На "Бабий Яр" (Марков)
Какой ты настоящий русский,
Когда забыл про свой народ,
Душа, что брючки, стала узкой,
Пустой, как лестничный пролет
Забыл, как свастикою ржавой,
Планету чуть не оплели,
Как за державою держава
Стирались с карты и с земли.
Гудели Освенцимы стоном
И обелисками дымы
Тянулись черным небосклоном
Всe выше, выше в бездну тьмы.
Мир содрогнулся Бабьим Яром,
Но это был лишь первый яр,
Он разгорелся бы пожаром,
Земной охватывая шар.
И вот тогда - их поименно
На камне помянуть бы вряд, -
О, сколько пало миллионов
Российских стриженых ребят!
Их имена не сдуют ветры,
Не осквернит плевком пигмей,
Нет, мы не требовали метрик,
Глазастых заслонив детей.
Иль не Россия заслонила
Собою амбразуру ту ..???
Но хватит ворошить могилы,
Им больно, им невмоготу.
Пока топтать погосты будет
Хотя б один космополит, -
Я говорю :
"Я - русский, люди!"
И пепел в сердце мне стучит.
добавлено спустя 7 минут:
Константин Симонов
Александру Маркову
Передо мною два стихотворения,
Лежат две вырезки из разных двух газет.
Нельзя смолчать и не ответить, нет!
Над Бабьим яром, страшною могилой,
Стоял поэт. Он головой поник.
Затем в стихах со страстностью и силой
Сказал о том, что пережил в тот миг.
И вот другой берётся за чернила,
Под пылкой страстью желчный яд разлит,
В стихах есть тоже пафос, страстность, сила.
Летят слова: «пигмей», «космополит».
Что Вас взбесило? То, что Евтушенко
Так ужаснул кровавый Бабий Яр?
А разве в Вас фашистские застенки
Не вызывали ярости пожар?
Или погромщик с водкою и луком
Дороже Вам страданий Анны Франк?
Иль неприязнь к невинным узким брюкам
Затмила память страшных жгучих ран?
Да! Парни русские, они герои были,
И правда, что их метрики - листок.
Но вы, вы, Марков, метрики спросили,
Так и читаешь это между строк.
А потому убитых вы не троньте,
Им не стерпеть фальшивых громких слов,
Среди голов, положенных на фронте,
Немало и еврейских есть голов.
Над Бабьим Яром памятников нету,
И людям непонятно: Почему?
Иль мало жертв зарыто в месте этом?
Кто объяснит и сердцу и уму?
Как Евтушенко каждый честный скажет:
Интернационал пусть прогремит,
Когда костьми поглубже ляжет
Последний на земле антисемит.